Выйдя на песчаный берег, Хэтти с силой оттолкнула пирогу, понадеявшись, что подхваченная течением лодка сама приплывет к замку.

«Вот и хорошо, – подумала девушка. – Когда я найду их, то прямо обращусь к главному вождю… и я скажу ему, что человек обязан платить добром за зло. Так написано в Библии…»

Выбравшись из зарослей кустарника, Хэтти бесстрашно вступила в лес. В темноте она не раз падала, то взбираясь на склоны, то вновь спускаясь к воде. Хэтти шла наугад, время от времени останавливаясь и прислушиваясь: вдруг послышится журчание ручья, который приведет ее к лесному роднику, где, по словам отца, разбит главный лагерь мингов.

Так прошло более двух часов, дыхание девушки сбилось, ноги были изодраны до крови колючей травой. В конце концов она устала и опустилась на землю, чтобы хоть немного передохнуть. Собрав ворох сухих листьев, Хэтти улеглась на него, укрылась шерстяной шалью и мгновенно уснула, словно находилась не в совершенно дикой местности, а в спальне под крышей родного дома.

Когда же первые лучи солнца окрасили верхушки могучих сосен, Хэтти, потянувшись в дремоте, наткнулась рукой на что-то теплое и пушистое и, улыбнувшись сквозь сон, пробормотала: «Джудит…» И тут же ее разбудило фырканье, сопение и недовольное урчание – от нее стремглав откатился темный шар, разбрасывая листья и ломая ветки. Окончательно проснувшись, девушка увидела медвежонка – детеныша обычных бурых американских медведей.

Зверь стоял на задних лапах и с бесстрашным любопытством разглядывал девушку. Хэтти собралась было подозвать к себе медвежонка и приласкать, но низкое рассерженное рычание остановило ее вполне безобидный порыв. У поваленного ветром старого дуплистого дерева, давшего приют пчелиному рою, переминаясь с лапы на лапу и подозрительно косясь в ее сторону, стояла огромная медведица. Рядом копошилась еще парочка медвежат. Все семейство лакомилось медом и не хотело, чтобы им кто-либо мешал.

Хэтти даже не пришло в голову бежать, а разбудивший ее на заре медвежонок послушно покосолапил к матери. Вспомнив о цели своего похода, Хэтти мгновенно вскочила и продолжила путь. К ее удивлению, медведица последовала за ней, держась позади на небольшом расстоянии. Так, под конвоем медвежьего семейства, девушка прошла около мили, пока не наткнулась на широкий прозрачный ручей, впадавший в озеро. Умывшись и утолив жажду, она начала подниматься вверх по ручью – по-прежнему в обществе лесных приятелей.

Внезапно, втянув в себя воздух, медведица настороженно замерла, тихим урчанием подозвала к себе детенышей и мгновенно скрылась между стволами. Хэтти весело помахала семейству вслед, а когда отвернулась, чтобы продолжить путь, чья-то легкая рука легла на ее плечо, как бы бережно удерживая.

– Куда ты идешь? – послышался из гущи кустарника тревожный возглас. – Остановись! Злой воин, ирокез – здесь везде! Белой скво туда нельзя…

Хэтти, удивленная ничуть не больше, чем при встрече с мохнатыми обитателями прибрежного леса, обернулась. Перед ней стояла молодая индианка. Нежное, со смуглым румянцем лицо девушки обрамляли черные как смоль блестящие волосы, заплетенные в две косы, ниспадающие на высокую грудь; одета она была в миткалевую мантилью и юбку, обшитую золотым позументом, на ногах – легкие мокасины из оленьей замши. Наряд дополняли многочисленные украшения на руках и шее. В сдержанной улыбке блеснули ровные жемчужные зубы, и мягкий голос, похожий на вздох ночного ветра, произнес:

– Не бойся меня! Я делаварка – пленница мингов. Мое имя Уа-та-Уа. Как ты сюда попала и куда держишь путь?

Простодушная Хэтти тут же поведала индианке о своих намерениях. Она была настолько поглощена своим планом освобождения отца и Гарри Марча из плена, что начисто позабыла рассказ охотника о невесте Чингачгука.

– Так это твой отец, белый старик, устроил такой переполох в индейском лагере? – черные глаза Уа-та-уа блеснули насмешливо и гордо.

– Да, это он, – скорбно прошептала Хэтти.

– Но ведь он не безбородый мальчишка и должен знать – у ирокезов есть ружья, томагавки и ножи. Этой ночью он ворвался в мой вигвам, схватил за косы и пытался завладеть моим скальпом…

– Неужели мой отец… – в ужасе воскликнула Хэтти.

– Тише, не шуми! – делаварка настороженно огляделась. – Не дело белым людям охотиться за скальпами. Это не их обычай. Я знаю одного охотника по имени Зверобой, ему бы и в голову не пришло…

– Ты знакома со Зверобоем? – горячо перебила Хэтти. – Сейчас он здесь, в нашем плавучем доме на озере. Вместе с моей старшей сестрой Джудит и делаваром по имени Великий Змей… Я сбежала от них. – Девушка потупилась и не заметила, как вспыхнуло лицо Уа-та-Уа.

– Чингачгук здесь?.. О, добрая белая скво, не говори ирокезам ни слова о Великом Змее! Как твое имя? Хэт-ти?.. – Индианка сделала порывистое движение обнять Хэтти Хаттер. – У меня нет здесь подруги, чтобы открыть ей свое сердце! Но не сейчас, нет… потом я все тебе расскажу… Сначала ты поделись своей тайной – ведь, кроме отца и сестры, у тебя есть еще и брат? Я видела его связанным. Почему ты не говоришь о брате, а только об отце?

– У меня нет брата, он умер много лет назад, – проговорила Хэтти. – Но Гарри… он… он мне ближе, чем брат… – Девушка смутилась от собственной нечаянной откровенности. – Иногда мне кажется, что я не сдержу себя, когда Гарри приходит на озеро, и скажу о своих чувствах, но признаюсь тебе, Уа-та-Уа, – если бы он об этом вдруг узнал, я ушла бы в чащу и там умерла…

– Почему он не спросит мою подругу Хэтти? С виду такой сильный и храбрый, а ведет себя как трусливый кролик! Бледнолицый воин должен сам сказать девушке, что он хочет сделать ее своей женой, иначе она никогда не сможет стать хозяйкой в его вигваме.

– Непоседа не хочет брать меня в жены. Этого никогда не будет, – обреченно проговорила Хэтти. – Он любит другую…

Достаточно было одного взгляда на смущенное и несчастное лицо молодой девушки, чтобы делаварка поняла все, – жалость, нежность и восхищение одновременно вспыхнули в ее сердце. Стремительно вскочив на ноги, Уа-та-Уа объявила, что они с Хэтти немедленно отправляются в ирокезский лагерь. Она уверена, что ни один краснокожий не сможет причинить зла ее новой подруге, – против безрассудной смелости, искренности и наивной доброты бессильно даже оружие.

Хэтти бесстрашно последовала за индианкой. Единственное, чего она хотела, – поскорее добраться до стоянки, а враждебного приема у дикарей она не страшилась…

Когда обе девушки приблизились к лагерю мингов, Хэтти зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть, – она еще издали увидела своего отца. Старый моряк сидел на земле, прислонившись спиной к стволу дерева и свесив голову. Гарри Непоседа мрачно прохаживался рядом, с напускным равнодушием помахивая веткой ольхи. Никто не ограничивал их свободу – но лишь на территории лагеря.

Эта часть племени еще не ступила на тропу войны. Минги, обитавшие на землях французских колоний в Канаде, отправились поохотиться в британских владениях. Однако, проведав о том, что вспыхнула война между англичанами и французами, поняли, что в нее неизбежно будут вовлечены все союзные тем и другим индейские племена, и приняли решение отсидеться в лесах, чтобы избежать участия в военных действиях. Именно в боях с регулярными войсками краснокожие обычно несли самые большие потери. Потому-то в охотничьем лагере ирокезов оказались женщины, дети и пленники, в том числе и Уа-та-Уа.

Стоянка у родника казалась разбитой впопыхах: вокруг огромного кострища были разбросаны около двух десятков приземистых шалашей из коры и ивовых прутьев. У костра громоздилась кухонная утварь. На нижних ветвях деревьев там и сям болтались ружья, пороховницы и котомки, а на сучьях покрепче висели освежеванные оленьи туши. Ирокезский лагерь окружал сумрачный лес, заросший густым подлеском, сквозь который нельзя было ничего разглядеть дальше чем на два десятка шагов. Повсюду шныряли чумазые индейские ребятишки, придавая стоянке некоторое сходство с оседлым поселением, да кучками толпились у шалашей скво. Большинство мужчин-охотников отдыхали после ночной вылазки, несколько вождей сидели вблизи костра, неторопливо беседуя.